«Уж не знаю, как я объясню это Одохару и остальным, — подумал он. — Но объясню как-нибудь, куда я денусь, придумаю что-нибудь…»
Анастасия и впрямь спала, сидя, привалившись спиной к стене.
— Агилмунд! — крикнул Коршунов. — Не стоять! Вперед! Вперед! — И бросился к выходу из лощины, уверенный, что его парни последуют за ним.
— …В общем, Леха, тебе надо отсюда валить, причем срочно! — заключил Черепанов.
— А я вот вспомнил, что Книве на капище боги открыли, — проговорил Ахвизра. — Когда в иной мир попал. Где пусто: лишь воды морские. И стоял Книва на воде ровной, хотя вокруг волны кипели. И тень на него падала: как от крыла. И небо было цвета огня и снега, снега и крови. Небо Байконура. И бог Аласейи и Гееннаха говорил ему что-то… а может, то был сам Гееннах?
В наступившей тишине каждое его слово было отчетливым, как удар гонга.