Коршунов хотел вспылить, но подумал: если завтра все сложится для него удачно, то он, Алексей, станет вождем для Скулди. И тогда, надо полагать, уже о нем нельзя будет говорить дурно.
— И обувка у них никудышная, — сказал Агилмунд. — В такой по дорогам ровным ходить можно, а все остальное — еще хуже. И Скулди то же говорит. Еще он говорит: надо к Гееннаху, то есть к принцепсу, — поправился он, — пойти: просить, чтобы наше оружие нам вернули. Что скажешь, Аласейа?
— Все будет хорошо, Аласейа, не беспокойся! — покровительственно пробасил Одохар. — Мы их побьем.
— Ты здесь главный? — строго спросил Коршунов. — Ты?
— Убей их, Череп! — крикнул ему вслед Сабин. — Помни: в твоих руках судьба Рима и Августа!
— Ну что, Аласейа, будем умирать? — Агилмунд, тоже раненный, опираясь на римский, трофейный, щит, поверх него смотрел на легионеров. — Или сложим оружие?