Зачем он куда-то плывет? Разве ему плохо было в Херсонесе? В своем поместье, с Настей… Херсонес — это уже не хижины с блохами. Это нормальные каменные дома, стеклянная посуда, гимнастические площадки, бани, культурное общество. Хочешь — с греческим философом пообщайся, хочешь — с иудейским…
— Ты плохо слышишь, Тарвар? — прищурился Коршунов. — Я сказал: драться с гепидами мы не будем! Не захотят вернуть суда, значит, должны их выкупить и еще заплатить… — Коршунов подумал, как по-местному обозначить «моральный ущерб», не придумал и сказал: — Еще заплатить — чтоб обиды не было. Это — по закону. И этого я от Химнериха добьюсь!
От гепида пахло хорошо выделанной кожей и отличной кухней. Здоровенный варвар съедал больше, чем три виноградаря, но он того стоил. Могучая боевая машина, вдобавок абсолютно преданная Коршунову. По крайней мере Алексей так полагал.
Алексей вскинул перезаряженный арбалет. Банг! — и в плотной стене щитов образовалась брешь. Рычаг на себя, болт — в канавку — банг! Римлянин с красивым красным гребнем (наверняка офицер) все-таки успел подставить под удар выпуклый красный щит. Только это не помогло. Арбалетный болт прошел насквозь и продырявил ему плечо. Убил римлянина другой. Здоровенный гот из тех, что примкнули к Одохару по дороге, возник за спиной «красногребневого» и одним махом снес тому голову. Стало ясно, что битва выиграна.
— Чем плох Каракалл? Он многое сделал для армии. И еще больше мог сделать для Рима, если бы его не зарезали.
— Бывают случаи, друг мой Скулди, когда большой гарнизон — намного лучше маленького…