— Значит, прав был Овида-жрец, когда сказал: не совладать квеманам с таким, как Гееннах, — степенно ответил Агилмунд. — Это удача Аласейи привела к нам Гееннаха.
— Думает, я тебя вывел, чтобы помиловаться, — сказал воин Анастасии, когда его напарник ушел.
— По мне, так пускай между собой режутся, — сказал Алексей. — У них в Риме — всегда так. Устроят потасовку, потом придет какой-нибудь конкретный пацан — и всех построит. Главное, чтобы нас не трогали. Нас не тронут — и мы никого не тронем. А я бы вообще из города убрался. Мой совет: забирай свою девушку — и отваливаем к твоим легионерам. Или, если хочешь, я пошлю гонца к Ингенсу — пусть сам идет сюда. Вместе с легионом, конечно. И сами всех построим. Сколько тех преторианцев? Тысячи две максимум. Против сдвоенного легиона наших ветеранов — семечки.
— На следующий год я бы поставил своего царя в Боспоре, поднял всех варваров по ту сторону Дуная, а сюда привел бы не пять, а пятьдесят тысяч воинов.
И тут в дело вмешался подоспевший Красный. Один, в пешем строю и всего лишь с дубинкой, но оч-чень эффективно: вегилы от его ударов полетели как кегли.
— Анастасия меня не предаст! — заявил Коршунов.