— Проверь, чтобы никто не смотрел, — сказал Рон, заводя машину, снова постучав палочкой. Гарри высунулся из окна: на шоссе впереди было активное движение, но улица, на которой стояли они, была безлюдна.
Мистер Малфой сжимал и разжимал белые пальцы.
Начался беспредел. Феи разлетелись во всех направлениях, словно ракеты. Двое схватили Невилла за уши и подняли в воздух. Некоторые вылетели прямо в окно, окатив задний ряд душем из битого стекла. Остальные принялись разносить классную комнату куда лучше, чем разъярённый носорог. Они хватали чернильницы и поливали учеников содержимым, рвали на мелкие кусочки книги и бумаги, срывали со стен картины, перевернули мусорку, хватали сумки и книги и выбрасывали их в разбитое окно; через пару минут половина учеников пряталась под партами, а Невилл раскачивался на канделябре под потолком.
— Инструкции профессора Дамблдора заключались в том, чтобы обучение шло в соответствии с распорядком настолько, насколько это возможно, — сказала она. — И я должна подчеркнуть, что это означает — определить, чему вы научились за этот год.
— Знаете, Минерва, — задумчиво обратился Дамблдор к профессору МакГонагалл. — Думаю, мы все заслужили праздник. Могу я попросить вас пойти и потревожить кухонный персонал?
Почти Безголовый Ник остановился, и Гарри пролетел прямо сквозь него. Он пожалел, что это случилось — это было всё равно, что пройтись под ледяным душем.