– Можно я тебя поцелую? – несмело спросил мальчик. – ОНА не обидится…
«Медаль Конгресса, – с вожделением подумал офицер, удовлетворенно разглядывая еще не старое, хотя и измученное лицо бессильно откинувшегося на подушку партизанского командира. – Можно будет сказать, что он сопротивлялся… хорошо бы найти в доме оружие…»
В таком состоянии я сунулся было на двор, но на полпути был перехвачен Дашкой. Она стояла на дороге, как заслон враждебным силам – и взяла меня за запястья. Молча. Потом подняла на меня глаза. И положила голову мне на грудь.
– Дядя Иван… атаман… – Колька выпрямился. – У нас есть восемь… девять мотопланеров. На ходу. Можем забросить окруженным полтонны боеприпасов за один заход.
– Родную землю, сволочь, продал? Бабок срубить захотел?.. Зови сюда остальных. Сколько их там?
– Не знаю, – угрюмо сказал Генок. – Не знаю я, что там… – он погладил ствол своего автомата. Помолчал и добавил: – По-моему, это оккупация типа.