– Ну, весь цивилизованный мир тут немало сделал еще до войны… – скромно ответил майор. – Мы лишь завершили начатое…
– Ты чего тут?! – я пнул его в плечо. – Пошел вон, сопля!
Несколько красных ракет со свистом и воем взлетели за позициями защитников.
Он шел сам. Отбитые и обожженные ступни почти ничего не чувствовали, но и боли почти не было – и Димка радовался этому. Он понимал, куда его ведут и зачем. И радовался и этому, потому что все три дня было очень больно и временами совсем не оставалось сил молчать. А теперь все кончится – и он радовался этому. И тому, что промолчал – радовался. И тому, что Зидан наверняка дошел – радовался.
– «Русское знамя»? – кивнул черноволосый.
– Врешь, Лена, – усмехнулся Верещагин. – Я стал седой и умный.