– Что? – он сел. – Что? Димка вернулся? Вернулся, да?!
– Погоди, а какой старший, у тебя вроде Сережка и был старшим?
Чтобы сломить сопротивление оборонявшего центр Тамбова штатовского батальона «Янычар-7», понадобилось привлечь не только два усиленных бронетехникой и штурмовыми вертолетами «номерных» полка РНВ, как предполагалось вначале. В бой бросили 4-й Сибирский казачий полк и, наконец – спешно переброшенный на грузовиках из-под Липецка 2-й Алексеевский именной полк. Только к концу пятого дня бои закончились. Это было крайне необычно для янки – достаточно храбрые в наступлении, они не обладали стойкостью и быстро «ломались», если становилось ясно, что удача отвернулась. Из личного состава «Янычара-7» в плен попали одиннадцать человек, все – с тяжелыми ранениями, без сознания. Не меньше пятисот оккупантов, ожесточенно сопротивлявшихся и после того, как их разрезали на группки и даже раздробили на одиночек, были убиты. Бойцам РНВ и казакам эти пять дней обошлись в почти восемьсот убитых, восемь сбитых ракетами и огнем стрелкового оружия вертолетов и кучу сожженной бронетехники. Пожалуй, с самого начала войны противник ни разу не был так упорен в обороне.
– Может, у них самих что взорвалось? – предположил кто-то из офицеров РНВ. – Первый раз, что ли? Или партизаны…
– Нет. Пока не надо. Тебе персональное задание – присматривайся внимательно, но ничего конкретного не говори.
Я бежал и орал. Не плакал, а орал – от страха. Это было позорно, позорней некуда, но вокруг взрывалось, рушились дома, я не верил тому, что видел; я бежал и орал. Два раза меня бросало наземь – как будто било огромной мягкой подушкой. Один раз за меня уцепился катавшийся по мостовой человек без ног и лица. Я вырвался и побежал дальше.