У меня нет имени. У меня нет народа. У меня ничего нет.
– А где другой Пашка? – Ларионов снова закурил, опираясь спиной на ограждение.
Не дайте подойти бронетехнике. Отрежьте ее от пехоты, заставьте остановиться. Пехоту заманивайте на первый этаж всю.
– Все мы люди, – сурово сказал плутоньер. – Все в Бога веруем. Хватит кровь после боя лить. И так уж… – он не договорил и стал смотреть, как по стволу сосны спускается любопытная белка.
– Я не понимаю, ваше величество, – генерал-майор сглотнул и понял, что боится – смертельно. – Я не нарушал законов вашей страны… я…
– Богом клянусь, его зовут Хадитуды Купи-оглы, и он помак, – горячо заверил Киров. Болгарский акцент делал его речь подкупающе мягкой.