Из ящика раздался звук, который подсказал Гарри, что плюшевый мишка только что лишился головы.
Они ни о чём ему не говорили. Их отслаивающиеся, поблекшие золотые буквы составляли слова на языках, которые Гарри не мог понять. На некоторых вообще не было названий. На одной из книг было тёмное пятно, ужасно похожее на кровь. Волосы на затылке у Гарри зашевелились. Может быть, ему почудилось, а может — нет, но он подумал, что от книг доносился слабый шёпот, как будто они знали, что здесь был кто-то, кого быть не должно.
— Впереди свет… Я вижу, как что-то движется.
И ему пришлось закрыть рот рукой, чтобы удержаться от крика. Он резко повернулся. Его сердце застучало гораздо быстрее, чем когда книга издала вопль — потому что он увидел в зеркале не только себя, но ещё и целую толпу людей, стоявших прямо за ним.
— Послушайте, — сказал Гарри, отбрасывая осторожность, — профессор… это на счёт Философского Камня…
Малфой важно вышел вперёд, когда назвали его имя, и сразу получил желаемое: шляпа, едва коснувшись его головы, прокричала: «СЛИЗЕРИН!»