– Так вы считаете, что разумнее, – спрашивает доктор, – отправить его в буйное?
Макмерфи зажигает еще одну сигарету и протягивает ему; Хардинг берет ее, не говоря ни слова. Макмерфи по-прежнему рассматривает лицо Хардинга, удивленно, озадаченно, как будто видит лицо человека первый раз в жизни. Он смотрит, Хардинг дергается и трепыхается уже медленнее и наконец поднимает лицо с ладоней.
– Ага, – говорит Мартини. Он кивает и отворачивается от душа. – Ну, я их тоже не видел. Я пошутил.
– Может быть. Может быть, боюсь, что отрежет, если подниму.
– Фургоны погружены, – поет он, – кнут в руке… (Здесь и далее перевод стихов Андрея Сергеева).
– Да, – сказал я, – тебя никто не винит. – И захотелось язык себе вырвать – так он на меня посмотрел.