Свидетели на шлезвиг-гольштейнском пароме.
Он закурил новую сигарету и покосился на сидевшего напротив Ассада. Нечего сказать — спокойный человек. Если он способен, как сейчас, заниматься своими делами, то они, возможно, и сработаются.
— А раньше вы кому-нибудь говорили об этом?
— А как ты думаешь? Она привела четыре примера дел о тяжких преступлениях, положенных под сукно, которые, по ее мнению, общество не должно оставлять нераскрытыми. И в запасе у нее имелось еще много такого добра, скажу я тебе.
— Извините, Мона. Разрешите познакомить вас с Карлом Мёрком. Месяца два назад он попал в неприятнейшую историю с перестрелкой, в которой погиб один из наших сотрудников.
Однако Ассад был прав. Мерета настолько изменилась, что разница сразу бросалась в глаза. Очевидно, что в промежутке между этими двумя интервью что-то произошло. И никакие демарши Бьярке Эрнфельта, неуклюжего продажного лоббиста, чьей специальностью было уменьшать факты, связанные с природными катастрофами, до микроскопических размеров, наверняка не вызвали бы на ее лице такого нежного румянца.