Оскар не нравился мне все больше и больше. Мне не нравилось, что он слушает бред Римайера. Мне не нравилось, что он оказался здесь раньше меня. И еще мне не нравилась ссадина на подбородке Римайера, совсем свежая. Рыжая морда, подумал я, глядя на Оскара, как же от тебя избавиться?
— А-а… Ну, если он ее изобрел, то молодец. Полезная вещь. Надо бы запомнить: Юрковский Владимир. Головастый был еврей…
— Как обычно, — сказал он бармену. Голос у него был глухой и сдавленный, словно его держали за горло.
— Вы его родственник? — спросил я. Я был очень миролюбив.
— Никто не спит. Вы совсем новичок. Сейчас никто не спит. Сейчас спать нельзя…
Я сделал сложный неопределенный жест и, сказавши: «М-да», взял гренок.