Солнце садилось, и светлые полосы ползли по стене, подымаясь выше яслей и лошадиных голов.
– Боже праведный, не хотел бы я, чтоб ты на меня осерчал, — сказал Рослый.
– Ну ладно, ладно. Слушай. Ничего не поделаешь. Тебе хоть всю жизнь толкуй, ты все одно позабудешь.
– Пошли, ребята, тут зевать не приходится. Через две минуты не останется ни крошки.
– Может, для тебя это пустяк, — сказал Джордж, — а для него это много значит. Ей-ей, не знаю, как и загнать его сюда на ночь. Он ведь ляжет в конюшне, рядом со щенками. Так и норовит залезть к ним в ящик.
– Если нету, поищу где-нибудь еще, — сказала она игриво.