– Я знаю, чьих рук это дело! — заорал он. — Того здоровенного сукина сына! Больше некому! Ведь все остальные играли в подкову.
Через секунду Джордж появился в дверях и недовольно оглядел каморку.
– Что ж, мне его уж и поискать нельзя? — сказала она.
– Вы мне не верите, — сказал Ленни. — Но это правда. Чистая правда, спросите у Джорджа.
– Огрызок, — сказал Рослый. — Ты можешь взять щенка, какого захочешь.
В конюшне было тихо, и на всем ранчо царила предвечерняя тишина. Даже звон подковы и крики игроков, казалось, стали глуше. Сумрак постепенно окутывал конюшню, хотя на дворе было еще совсем светло. В отворенную дверь влетел голубь, покружил под потолком и снова вылетел на волю. Из-за крайнего стойла вышла овчарка, длинная, поджарая, с тяжелыми, отвисшими сосцами. Не дойдя до ящика, где лежали щенки, она почуяла мертвечину, и шерсть у нее на загривке встала дыбом. Она заскулила, на брюхе подползла к ящику и прыгнула в него, к щенкам.