— Если это Топика, то где люди? — полюбопытствовала Сюзанна.
— Воля и решимость — хорошие слова, — кивнул Роланд. — Но есть и плохое выражение, которое обозначает то же самое. Слово это — навязчивая идея.
К трем часам горожане забили зал до отказа, да еще человек двести стояли снаружи, дожидаясь, когда слово Ленджилла дойдет к ним через вторые и третьи руки. Корал Торин, которая первой сообщила о предстоящем выступлении Ленджилла посетителям «Приюта путников», само выступление проигнорировала. Она и так знала, что скажет Ленджилл, более того, поддержала точку зрения Джонаса, предложившего обойтись минимумом слов, изложить все как можно проще и понятнее. Приводить веские доводы смысла не имело: в праздник Жатвы к заходу солнца горожане превратятся в толпу, а толпа всегда находит себе лидеров, причем тех, кого надо.
— Сюзан, — прошептал Шими, снимая сомбреро и прижимая его к груди. — Я тебя ждал.
— Ой, ой. — Катберт сначала притворно покачнулся, потом обхватил Шими и поднял его в воздух. — Ты чуть не сбил меня с ног, парень!
Всплеска ярости, на который рассчитывала Сюзан, не последовало. Вместо этого она увидела, как затуманились глаза Корделии и стали такими же пустыми, как у отражения Торина в зеркале.