— Сюзан, — прошептал Шими, снимая сомбреро и прижимая его к груди. — Я тебя ждал.
— Ой, ой. — Катберт сначала притворно покачнулся, потом обхватил Шими и поднял его в воздух. — Ты чуть не сбил меня с ног, парень!
Всплеска ярости, на который рассчитывала Сюзан, не последовало. Вместо этого она увидела, как затуманились глаза Корделии и стали такими же пустыми, как у отражения Торина в зеркале.
— Точно не знаю. Возможно и помогут, но уверенности в этом у меня нет. Одно мне понятно: так я смогу сосчитать нечто важное, не боясь, что меня застукают за этим занятием. — Кровь его достаточно остыла, и теперь он мог держать ее за руку. И Сюзан уже пришла в себя. Но на всякий случай надела перчатки. Береженого Бог бережет.
Джонас всмотрелся в темный проулок между продовольственным магазином и лавкой мясника, заметил движущуюся среди каких-то коробок тень, напрягся, тут же расслабился, увидев зеленые кошачьи глаза. Кивнул и вновь повернулся к дверям салуна, открыл левую и, переступив порог, вошел в «Приют путников». Ален услышал скрип петли, но револьвер Джонаса уперся ему в висок, прежде чем он начал поворачиваться.
Второй раз я заглянул в кристалл… ушел в кристалл… через три дня после возвращения домой. Моя мать еще не приехала, но ее ждали в тот вечер. Она находилась в Дебарии, в некоем подобии женского монастыря, молилась за мое благополучное возвращение. Не было и Мартена. Он перебрался в Крессию, к Фарсону.