— Господин Корис верно говорит — поспешил добавить Мукри — Я правда с мертвяками раньше встречным курсом не пересекался, но…
— Он нашел! — глухо произнес священник, вцепившись побелевшими пальцами в кромку борта — Нашел! Вытаскивайте его, тяните изо всех сил!
Ухватившись обеими руками за рукоять, я вскинул тяжелое оружие над головой и со всего размаха опустил на кусок льда. Хрустнуло, по стенкам кристалла разбежались мелкие трещины. Не удовольствовавшись достигнутым, я нанес еще несколько ударов и остановился лишь когда разбил ледяную статую на мелкие куски и крошево. Так поспокойней будет.
— Нет! Ты… ты не можешь принять у меня исповедь! Я облечен таинствами нашего ордена, запретными для ушей посторонних! Только иерарх Привратников может требовать от меня исповеди! Только он!
— Один кусок аккурат рядом с нашим баркасом булькнул, святой отец! — выскочил вперед коротышка с обширной лысиной на полголовы — Локтях в десяти! Могу указать! А куда вторая половина полетела, того уже не увидал — темно было. А что это вообще такое, отче?
Зло сплюнув, я оглядел спешившихся людей и гномов и все как один старательно пытались сделать вид, что ничего такого не услышали. Похоже, не только мои люди, но уже и гномы в курсе, как почти год назад я "поохотился" на кабана. Зло сплюнув, я рассмеялся и махнул рукой. Рикара только могила исправит. С той злосчастной охоты столько воды утекло, в стольких переделках мы побывали, а моя бородатая нянька переживает, что его подопечного может обидеть заспанный мишка, что сейчас мирно посапывает лапу в теплой берлоге и ни о чем не подозревает. Тут скорее все в точности наоборот — это медведь может окочуриться от страха при виде ледяного чудища с веером щупалец над головой.