Я не мог ничего вспомнить об Ашуре, потому что мне просто нечего было вспоминать. Я не подстраивал ловушки Ганелоне, потому что сам в нее попал. Я был Асмуром и потому в глазах Альберта, который меня сразу узнал, — убийцей его любимой и главной причиной всех будущих раздоров.
Я невольно оглянулась — на другой стороне площадки высился Порджес, неотрывно наблюдавший за нами.
— Наваждение, — ответил отец и, крепко взяв меня за руку, повел домой.
— Кто? — сонно спросил я, отрывая голову от подушки.
— Немного. Но я тронута, что ты так печешься о моей чести — чести Владетельницы. А сейчас, раз ты выяснил все, что хотел…
Глаза Саймона остановились на камне на ее груди.