Если я когда-нибудь решусь его об этом спросить.
Перестав кружить по комнате, он остановился у камина, уставившись в огонь. Казалось, пламя зачаровывает его. Я следила за ним с невольным любопытством, разбуженным вчерашним визитом Хельги. Хоть бы одна линия, улыбка, взгляд, от которого стало тепло сердцу…
Он появился в моей комнате глубокой ночью — бледный, с всклокоченными черными волосами и дикими свирепыми глазами, — совсем непохожий на того учтивого сдержанного принца, которого мне довелось увидеть в замке Элджгеберты.
Он открыл глаза. Небо по-прежнему было над ним — светлеющее прохладное небо следующего дня. Кай с трудом сел, разминая онемевшие мышцы. Оглянулся. Свечи погасли, да и что там осталось — одни огарки. Верда сидела на развалинах стены — понурившаяся, неподвижная. Казалось, она дремлет. Но едва он встал, она зашевелилась, поднимая лицо навстречу. Оно было осунувшимся, усталым, бледным. Или это утренние сумерки сделали его таким? Или… Он сухо сглотнул. Наваждение оставило его?
— Вижу, твоя мирная вера вовсе не гнушается услугами несущих смерть. Или он твой собрат по вере?
— Они ждали, что мы побежим сломя голову. Впереди наверняка какая-нибудь ловушка.