— Какой праздник, к чертям собачьим! — мгновенно взорвался я. — У меня и без того от всего этого голова кругом!
Командир горцев был молод и сероглаз. Суровостью обветренного лица он напоминал мне отца, но вряд ли эта суровость была свойством характера — скорее следствием жизни, которую он вел уже добрый десяток лет…
Но все чаще и чаще она сворачивала с нужного направления, пока ее спутник не поправлял ее — как будто нечто сродни той стрелке из голубого металла раз за разом разворачивало ее на север. Что-то притягивало ее — к берегу.
— Надо поднырнуть под выступ… умеешь плавать? Сбрось и привяжи к поясу ботинки. Несколько раз глубоко вздохни, да, вот так…
Я вернулся в спальню, но вставший Альберт толкнул меня в грудь.
— Твоим богам нужна жертва? Они ее получат!