Четыре кулака ударили по загудевшему дереву.
— Но тот, другой, будет все же не Порджес!
— Асмур! — вдруг рявкнул Элджи страшным голосом.
Троим нанятым ныряльщикам разрешалось подниматься на палубу только в беззвездные ночи или пасмурные дни — чтобы они не могли запомнить дорогу, догадалась она однажды. И задумалась: а почему Саймон не опасался ее? Напрашивающийся ответ был так неприятен, что Гейджи выбросила эти мысли из головы.
— У отца было много лошадей, — сказала я, похлопав жеребца по шее. — Мне разрешали на них ездить.
— Ты некрасива. Ты не умеешь ублажать мужчин, очаровывать их.