… Солнце плыло в раскаленной трещине между багровым небом и кровавым морем. Я с трудом вздохнула — грудь давило, как будто сам воздух стал неподвижно-каменным. Корабли стрейкеров казались кусками угля, плавящимися в печке заката. Все притихло. Даже извечно накатывающиеся на берег волны, казалось, двигались крадучись.
Я говорила. Ингри слушал. Слушал — и молчал. Молчал и думал — и эти его мысли мне совсем не нравились.
Она пожмурилась на теплое, непривычно не слепящее солнце.
— Леди Хельга, конечно, — сказала я с недоумением. — Кто ж еще?
— Где твой дом? Я могу… — Саймон замолчал. Рука его скользнула по одеялу. — Я должен вернуть тебя твоим родным. Я готов ответить за похищение. Это преступление, и я за него отвечу.
Альберт неожиданно улыбнулся, и его лицо опять стало прекрасным.