— Почему вы так уверены, что я не из какой-нибудь побочной ветви вашей семьи или просто не бастард?
— Зачем? Зачем? Чтобы потерять еще и брата?
— Правда, но не вся. Они умерли страшной смертью, и отголоски этого ужаса до сих пор доносятся в долину. Они неуспокоены, Гвенда. Они неуспокоены.
Мы двигались на север, а навстречу нам брела осень — теплая, золотая, ясная осень. Первые падающие листья стелились под ноги праздничным ковром, над головой плыли птицы, их прощальный крик печалил и тревожил сердца.
Верда привычно растирала ноги широким листом карта: он холодил натруженные подошвы, снимал отеки и усталость.
Он уселся в кресло, закинув ногу на ногу и разглядывая меня со странной полуулыбкой.