— Ах, как ты мне надоел! — сказала Лола с неожиданной злостью. — Если бы ты только знал, как ты мне надоел…
— Добрый вечер, — сказал Виктор, наливая себе коньяку.
— Ничего, ничего, — вздохнул Виктор, уставясь на горлышко фляги, торчащее из кармана Големова плаща. — Ирма, — сказал он утомленно. — Что вы там делали на этом перекрестке?
— Ничего не понимаю, — громко, на весь вестибюль произнес Виктор. — Что здесь происходит?
Он был как гром, он шел со всех сторон сразу покрыл все остальные звуки. Он был спокоен, даже меланхоличен, какая-то безмерная скука слышалась в нем, безмерная снисходительность, словно говорил кто-то огромный, презрительный, высокомерный, стоя спиной к шумевшей толпе, говорил через плечо, отвлекшись на минуту от важных дел ради этой, раздражившей его, наконец, пустяковины.
— Плюньте на соседей, — посоветовал Виктор. — Это же они от зависти. Мальчишка у вас прелесть. Я, например, очень рад, что моя дочка с ним дружит.