Нитка рвалась, чулок скользил по грибу. Маша услышала, как хлопнула входная дверь. Судя по шарканью, покашливанию, пришел Карл Рихардович. Зазвонил телефон. Маша продолжала штопать чулок. Из прихожей доносился голос Карла Рихардовича. Он поговорил пару минут. Слов она разобрать не сумела. Голос стих, зашаркали шаги, послышался тихий стук в дверь.
Когда Илья вернулся в свой кабинет, ему ужасно захотелось позвонить Маше, он потянулся к трубке городского телефона, но тут же отдернул руку.
– Не может быть, нет, я никогда не сплю на дежурстве, я вот как раз подумал, почему этот посыльный так долго не выходит, хотел даже подняться к вам, узнать, все ли в порядке.
– Кажется, он сошел с ума, – прошептала Маша.
Они увидели Клавку, обе сгорбились, вжали седые головы в плечи, словно испугались, что их ударят. Клавка, не обращая внимания на старух, подплыла к Илье, смерила долгим взглядом. От нее приторно пахло «Красной Москвой».
Его называли «непредусмотренный конституцией Оскар». Он числился военным адъютантом своего отца, славился феноменальной тупостью, был замешан в грязных аферах с налогами и государственными займами.