«Он позвонит, пригласит на дачу, а там будут еще двое. Чем я лучше Кати? Чем он лучше того красавчика-блондина? Катя верила, что это настоящая любовь… Одинаковые сны… Господи, я устала, мне страшно, я хочу просто жить, хочу танцевать, я должна отработать этот несчастный баллон, для танца нужно душевное спокойствие, ни о чем постороннем думать нельзя… Патефон завели, коньяк лили в рот… Окажись я на месте Кати, тоже пришлось бы стараться, чтобы они чувствовали искренность, чтобы не тронули папу, маму, Васю. Нет любви. Есть глупые фантазии, как у Кати, или кормушка, как у Борисовой. А в итоге одно и то же – патефон, коньяк, сапоги из распределителя… Вурдалаки… во мраке вурдалаки… ни ответа, ни привета… ночью снег кажется черным… черный снег большой зимы… так темно потому, что вурдалаки напустили мрак… Вот и чудится во мраке…»