– Сынок, может, переночуешь? – жалобно спросила Настасья.
Трехэтажный особнячок, снизу каменный, сверху деревянный, удивительно контрастировал с грубым серым бетоном забора. Он был отлично отремонтирован, выкрашен яркими красками, казался сказочным теремком, пряничным домиком. На фоне бирюзовых стен лиловые витые колонки, розовые резные наличники. Крыша зеленая, как майская трава, с выбеленными кирпичными трубами. Оконные стекла отмыты до блеска, за ними видны горшки с геранью, кружевные занавески. Летом в небольшом палисаднике перед крыльцом цвели маргаритки, по всему периметру забора пышно разрастались кусты сирени.
– Ай да Эльф, – пробормотал Илья и бесшумно хлопнул в ладоши. – Что бы я без тебя делал, умница Эльф?
«Она верит, что от Франса можно рожать детей?»
Размышления Габи то и дело прерывал полковник СС Вилли Лунковец, седовласый статный вдовец. В течение вечера он несколько раз подкатывал к ней с любезностями и теперь, заметив, что она сидит в одиночестве, опустился на подлокотник ее кресла.
Немного согревшись в салоне, она вдруг поняла, что впервые нарушила одну из заповедей Бруно – приехала на встречу с агентом на своей машине. Новенький сине-голубой «порш», подарок милого Франса, бросался в глаза на серых берлинских улицах.