«Она ненавидит старую баронессу, – напомнила маленькая. – Человек, связанный с фон Блеффами, никогда не станет для нее своим».
– Не смей оборачиваться! – прошептал Ося.
«Детке» стукнуло двадцать пять, но выглядел он значительно старше из-за ранней плеши, серого оттенка щек и старчески унылого выражения лица. Доктор знал, что это выражение появляется у него всегда в присутствии матушки и щеки сереют от страха перед ней. Отпрыск древнего баронского рода больше всего на свете боялся, что матушка узнает его тайну. Франс Герберт Мария фон Блефф был гомосексуалистом. Конечно, психотерапия и гипноз вылечить этот недуг не могли, но сеансы доктора Штерна помогали «детке» избавиться от мучительного страха разоблачения. Благодаря доктору бедняга Франс научился владеть собой, не терять головы, соблюдать разумную осторожность.
– Я пойду, Коба, нехорошо мне что-то, – хрипло произнес Орджоникидзе, обернулся, но глаз не поднял, смотрел в пол.
«В Лондоне. А вообще пора бросить это дело, пожить нормальной жизнью…»
Пока шли к крыльцу, доктор увидел в углу двора, под шиферным навесом, хлебный фургон и новенький шоколадный «бьюик». По широкой дороге, покрытой тонким слоем утреннего снега, тянулись следы нескольких пар ног, не только обутых, но и босых. По сторонам двери стояли два красноармейца в форме внутренней охраны НКВД.