— А зачем пугать-то? — не понял Хайк. — Попробуй просто зрительно представить себе, что ты хочешь получить. Очень подробно. И пожелай эту вещь. Только не на словах, а в душе. По-настоящему пожелай.
— Не сильно жжёт? — испуганно спросил Семён. Очень уж лишаться уха ему не хотелось.
— Думаю, что можно, — задумчиво сказал Семён. — Так всё-таки, что ты с чужим медальоном сделал?
Семён вышел и осторожно прикрыл за собой дверь. И на цыпочках кинулся прочь. К выходу из бункера.
За большим обеденным столом, лицом ко входу, на фоне лохматых карликовых пальм в кадках, сидел чистенький, ухоженный и совершенно лысенький старичок в белой льняной рубахе навыпуск, синих штанах-трико и тапочках на босу ногу; к одной из ближних пальм была прислонена швабра с намотанной на неё тряпкой, из-за кадки выглядывало пустое ведро. Старичок кушал яичко всмятку, благожелательно поглядывая на вошедшего Семёна.
— Джинны никогда и никому не завещают своё тело, — визгливо заявил старик, — вот ещё!