— Интересная мысль, — сказал Мар бодрым голосом, как будто ничего и не было, как будто не молчал он только что, обиженный и раздосадованный, а продолжал давно начатый разговор. — Кардинал-то смог! Вот бы узнать как. Может, он вроде чужих, делением себя умножает?
— Не сомневаюсь, — согласился Семён. — Давайте перейдём. А здесь, где мы находимся, это что за место?
Пожалуй, место, где оказался Семён, нельзя было назвать ни рубкой управления, ни технической кабиной: здесь не было никаких средств управления. Вообще. Ни обязательного пульта с ручками-кнопками и голографическими мониторами, что так любят показывать в космических мыльных операх; ни противоперегрузочных кресел, в которых мужественные астронавты мужественно страдают от нечеловеческих перегрузок, удирая от шальной чёрной дыры; ни, в конце концов, хоть какой-нибудь паршивенькой анабиозной камеры. Ничего! Только лишь окружность серебристой стены, серебристый пол и такой же серебристый потолок — Семён как будто попал внутрь новенькой консервной банки. Большой и плоской.
— Увижу, — согласился Семён. — Ты мне вот что лучше объясни, пока я нужный дом ищу — что ты сделал с медальоном того дознавателя, а? И откуда ты вообще знал о его медальоне — что, рыбак рыбака видит издалека? Он что, тоже вор с прикрытием? Однако слишком много воров развелось! Конкуренты, блин.
— Документы настоящие, не поддельные. Жаль, жаль... Впрочем, вопросы к вам у нашей службы всё равно имеются. — Станс зашуршал бумагами в ящике стола, низко склонив голову.
— Приглашают, — с нервным смешком сказал Семён. — Ждут. — Он перешагнул через низкий порожек; Хайк вошёл следом и дверь немедленно вернулась на место.