— Что?! — в один голос воскликнули Мар и Хайк.
Семён никак не отреагировал на реплику о широкомасштабных безобразиях: возле выхода из бункера, с сумкой на плече, у полуоткрытой двери стоял Хайк, чем-то явно удручённый. Унылый какой-то, погасший. Сам на себя не похожий.
— Да вот, — Семён почесал в затылке, — такая непонятка, что... Эх! — пожал плечами и зачитал то самое объявление. Настоящее.
Семён легонько коснулся шишки — по телу стражника прошла крупная дрожь. Семён успокаивающе похлопал ифрита по твёрдому как дерево плечу и снова вернулся к наросту на лбу стражника.
И вот отправился он в музей. Прибыл, кстати, аккурат в то место, где недавно оказались и мы с Барли — где-то там, под диванчиками, до сих пор зачморовы окурки должны валяться.
— Само собой, — легко согласился Хайк, — я вскоре тоже понял, что это был не ты. Понимаешь, преступления такого масштаба... тем более хорошо организованные, удачные, и за такой короткий срок... с идиотскими саморекламными заявлениями... Это всё было сделано слишком показно. Слишком нарочно! Кем-то из весьма влиятельных людей. Явно для того, чтобы поставить всех полиментов на дыбы и дать твои приметы во всеимперский розыск. Но это ещё не всё!