Семён несколько раз взмахнул над собой мечом — за водяным клинком длинным шлейфом протянулась искристая радуга; из-за близких кустов донёсся глухой ропот одобрения: похоже, невидимые зрители, попрятавшиеся в лесу, понимали толк в оружии. Или попросту никогда раньше не видели радужных мечей.
— Вот только кто сказал то первое слово, неизвестно. — Барли ссутулился, уставился в пол. — Впрочем, оно было сказано и возникла магия. Хаос волшебства, из которого со временем создались все Миры. Все, какие ни на есть. Даже те, которые нынче не волшебные.
— Опера? — недоумённо переспросил Мар. — Опера... А, оперативный работник! Так я и говорю — шпион, — сделал вывод медальон и удовлетворённо замолчал. Последнее слово осталось за ним.
— Когда дал клятву убить своего освободителя, — торжественно изрёк джинн, вытягиваясь по стойке смирно. — А клятву исполнить не смог. По освобождению.
— Извинись! — потребовал джинн. — С почтением извинись.
Как пояснил джинн, возле бухты обитали только шахские придворные, шахские наложницы и богатые, достойные уважения представители купеческого сословия. В серебряной башне проживал сам шах, сто колючек ему в пальцы и калёное шило в пуп, а под башней находилась та самая сокровищница, куда славному вору по имени Семён и надлежало заглянуть в ближайшее время.