– Ну рассказывай уже, любопытно ведь, что ты с ними не поделила.
Орешница тяжело вздыхает и прохаживается вдоль висящих на стене старых гобеленов.
– Ничего не забыла в салоне? – спрашивает меня муж, прежде чем нажать еще на какую-то фигулину в стене.
– Он – тоже мой закидон, – говорит. – Не надо с ним ругаться. Договорились?
– Представляю, – улыбается матушка. – Ты в детстве тоже всегда мне радовался.
Я целую его в щеку, к негодованию моралиста, и покидаю третий этаж.