Квадрига принялся хозяйничать. Сначала он взялся за край стола, наклонил его и с дребезгом ссыпал все на пол. Затем он вытер стол мокрым халатом, сбегал куда-то, принес три хрустальных бокала антикварной красоты и две квадратных бутылки. Подмигивая от нетерпения, он вытащил пробки и наполнил бокалы.
— Мои пациенты никогда не выздоравливают.
— Жаль, сказал Голем. — Впрочем, желаю удачи.
Напишите, подумал Виктор с горечью. Мать твою так, а кто это напечатает? Ты, что ли, напечатаешь?
Пропали мои рукописи, весело подумал Виктор. Вокруг уже не было города — торчал кое-где чахлый кустарник, и остались больные деревья, и пятна зеленой травы, только вдалеке за туманом еще угадывались какие-то здания, остатки зданий, а недалеко от бывшей мостовой, на каменном крылечке, которое никуда не вело, сидел Тэдди, вытянув раненую ногу и положив рядом с собой костыли.
Он встал и прошелся по комнате. Голем со стаканом в руке следил за ним, не поворачивая головы.