— А того ради, что один ваш хороший знакомый занимался выполнением своих прямых обязанностей, а вы туда влезли, как баран.
— Это очень просто объяснить, — благодушно сказал Голем, вытягивая ноги. — Я же пророк, вы меня сами так обзывали. А пророки все в таком положении: знают много, и рассказать им хочется — поделиться с приятным собеседником, похвастаться для придания веса. А когда начинают рассказывать, появляется этакое ощущение неудобства, неловкости… Вот они и зуммерят, как господь бог, когда его спросили насчет камня.
— Ваши дети? — спросил Голем, внимательно разглядывая этикетку на бутылке с джином, — у вас есть дети, Павор?
— Правильно, — сказала Диана. — Сейчас, Виктор, давай фонарь, возьми его. Она посветила.
— Так вызвать вам господина Голема? — спросил солдат.
Павор, зарывшись лицом в носовой платок, смотрел на кастет покрасневшими глазами.