– Шуфрич, чего ждем? – вполголоса спросили с бронеплощадки. – Рассвет скоро.
– Обляжется, – утешила Катя, оправляя свой траурный комплект и пристраивая «наган» по возможности незаметнее.
– Та ты що… – усач изумленно стирал с лица брызги крови и мозга. – Сдурел, Жех?
Смазанные колеса по мягкой лесной дороге катили ровно. В прохладной тени тянуло в дрему. Герман старался бодриться, слушал «сип-сип-сип» пения крошечного лесного конька-щеврицы. Сзади командирша тихо беседовала с Протом о железной дороге. Оказывается, мальчик по ветке на Лозовую уже путешествовал и, кажется, не один раз.
У ящика хихикали уже втроем – Пашка вертел хрупкую диадему и удивлялся узколобости выродившегося дворянства.
Деньги считали под бричкой. Вернее, считал и делил Пашка, оказавшийся для идейного большевика удивительно подкованным в бухгалтерском деле. По крайней мере, примерный курс отношения между разномастными купюрами парень помнил наизусть.