– Что ж вы так, ваше благородие? – пробормотал Пашка. – Такой видный господин, образованный, и на́ тебе, помочь барышне не мог.
– Кать, а ужасы-то зачем живописать? – Виктор Михайлович нашептывал в ушко, в перерывах между нежными поцелуями в шею. – Ты же течешь, моя сладкая. Проснись, маленькая, и не стесняйся. Ты же как огнемет. Или тебя угрозы заводят? То-то я погляжу, эко тебя садокомплекс выгибает.
– Видение бумажек?! – поразилась Катя. – Бюрократическое пророчество? Ну, ты даешь!
– Нет, это не купоротник. Неужели каменный костянец или орляк лапчатый? Не пойму. Где она его взяла?
Парни двигались между деревьев, лес на глазах темнел.
– Иди, дурачок, – прошептала девушка, глядя огромными бессмысленными глазами. – Хорошо будет. Я вкусная.