– Ваше высокоблагородие, уйдите от греха, – орал внизу кто-то из дроздовцев.
– Допускаю, что ты весь церковный командный состав знаешь поименно и в лицо. Допускаю, что к иудеям в ваших кругах настороженно относятся. Детей те предрассудки тоже касаются?
Внутри грохнуло. Зазвенели стекла, из окна выбросило черный клуб дыма. В корчме истошно заорали, сквозь вопли часто захлопали револьверные выстрелы. Герман поправил очки (рука вновь неудержимо тряслась), просунул ствол карабина сквозь дыру в плетне. На пороге корчмы появился шатающийся человек. Герман без колебаний выстрелил, целясь чуть выше ярких шаровар. Человек вроде бы просто споткнулся об уже лежащий труп, скатился по ступенькам и замер.
Пашка сунулся к окну. Рама опущена, выбраться несложно. А вдруг и правда – свои наскочили?
Герман вытер потную руку о китель, снова взял гранату. Ну, товарищ Катерина, что же вы?
– У меня мама в Москве умерла. Недавно узнал.