– Ага, ты же гордый, – кивнул Пашка. – Ничего, обойдемся. Я вот Екатерине Георгиевне юбку помогал штопать, не погнушался. Хрен с тобой, ваше благородие. Ты хоть свое исподнее простирни. И повязку. А то вокруг благородного лба чирьи венчиком разбегутся.
– Вон он, граждане! – завопили из окна. – Вон он, с «браунингом» на боку. Держите комиссара, господа!
Двое у ворот все курили, пуская сизые клубы самосада. Вполголоса разговаривали, до прапорщика долетали лишь отдельные слова. Кто-то бормотал и за распахнутыми окнами корчмы. Негромко смеялись, звякало стекло. Герман разглядел еще один труп, прямо под высоким крыльцом лежала женщина, голая, со связанными за спиной руками.
– Слышь, Прот Викторович, уговаривать меня не надо. Бесполезно.
– У меня отвертка есть, – сказал Пашка. – Может, ею попробовать?