Десять шагов к лошадям, пятнадцать к старому вязу, потом вдоль кустов и повернуть обратно. Карабин оттягивает плечо, но девять фунтов дерева и металла уже стали частью тела. Сними сейчас карабин – правое плечо заметно задерется. Тем более подсумок, висящий на левой стороне ремня, немедленно потянет вниз. Кобура «нагана» его почему-то абсолютно не уравновешивает.
– Прапор, ты если к железке выбраться намерился, иди через лес. Карту помнишь? Село, Зеленый Гай, лучше обойди. Патроны есть? – она протянула горсть револьверных патронов. – Все, прощай. Я твоих добровольцев не со зла положила и не из какой-то там дурацкой классовой ненависти. Не я, так они бы нас с Пашкой мигом шлепнули. Уж извини, – Катя, морщась, взобралась в бричку. – Пашка, что рот раззявил? Трогай. А тебе, прапор, вот туда, – как слабоумному показала рукой направление.
– Тебе, ваше благородие, нужно каску носить. Или шлем рыцарский, – пробурчала Катя.
– Господин поручик, красных в городе нет. Ушли. Полное безвластие. Докладывал прапорщик Земляков-Голутвин. Разрешите присоединиться к вашему отряду?
– Обалдеть, – присевшая на корточки Катя, покачала светлой головой. – Прямо ПТУР какой-то мудреный. Чего-нибудь попроще здесь не встречается? Типа кругленьких таких бомбочек? Их иногда «лимонками-ананасками» называют.