Пашка всхлипнул, подобрал карабин и побрел к лошадям.
– На месте ваши галифе, – ядовито заверил Герман. – Мы за них решили насмерть стоять.
Катя хотела сказать, что боги даруют людям лишь право на свет родиться да отпущенные годы издали небрежно отсчитывают. А уж свободу и хлеб с маслом сами смертные у жизни когтями да кровью выдирают. Только говорить уже сил не было – под рясой жаркая Ольга была как струна напряженная. Катя вдавила подругу между мешками, оседлала…
Флягу командирша приволокла от бегло обследованной разбитой тачанки. Прот и прапорщик в этот момент брели подальше от места боя и только переглянулись, услышав два выстрела.
– То-то я смотрю – лошади беспокоятся. Витке лучше не ходить?
– Чего их бояться? У тебя-то «наган», и вообще ты образованный, – туманно объяснил Пашка.