– Людям много чего не нравится, – пробормотал Герман. – Не изволите ли объясниться, Екатерина Георгиевна? Что у вас общего с этим… шустриком?
– Я не знаю, – быстро сказал Герман. – Мне идти некуда.
Казалось, это длится вечно. Пашка зажмурился. Нет, это не «Льюис», – у того в диске всего под полусотню патронов. Ой, боженька, спаси и помилуй! По ноге резануло болью. Все – ступню оторвало!
Катя уже обустроилась. Сухие ветки сдвинуты, очищен островок светлого песочка. Срубленная штыком ветвь послужила дополнительной маскировкой.
– Я за кордон хочу, – побормотала Вита. – Мне здесь спокою все одно не будэ. Как думаете, Катерина Еорьевна, та можно мне за кордон выбратися?
– Только снисходя к твоему малолетству, – Катя принялась освобождать парню руки, глянула на прапорщика. – Его благородие тоже развяжем. Из уважения к ранее потрясенному разуму. Что с башкой, прапор?