– Церковь смирению учит. Любая власть от бога дана, – прошептал Прот, хлебая борщ.
– А что конкретно стряслось? – осторожно поинтересовалась Катя.
– Постараюсь. Только напрасно вы уходите, Екатерина Георгиевна. Не все мы еще здесь сделали.
Падая за плетень, прапорщик успел заметить, как Катя исчезает в крайнем окне корчмы. Запрыгнула мягко, одним кошачьим движением.
– Север-то у карты срезан, – глубокомысленно заметил Пашка, склонившийся над измятым листом.
– В левую часть дома не ходите. Там мертвецы. Много. И поосторожнее. Недобитки гайдамацкие тоже могут засесть.