— Начинаю сомневаться, что человек может быть и тем и тем.
— Надо курнуть. — Пальцы так погано тряслись, что неясно, удастся ли ей зажечь лампу.
Конники похладнокровней рванули в стороны, обтекая вокруг клина, будто ручей вокруг камня, к его более мягким флангам, где копья не укрепили. Визжащие солдаты громоздились друг на друга, когда на них набросились всадники, пробиваясь куда угодно лишь бы не вперёд. Во все стороны качались копья.
— Ещё кое-что, Муркатто! — Она оглянулась на Рогонта, теперь уже одиноко стоящего у карты. Ишри исчезла столь же внезапно, как и появилась. — Твои возможности слабы, поэтому тебе приходится разыгрывать силу. Я понимаю. Ты есть, что ты есть, храбра за пределами безрассудства. По другому бы не вышло. Но и я есть тот, кто я. На будущее: капельку больше уважения и брак нашей взаимной безысходности потечёт гораздо ровнее и мягче.
— Мы здесь что, шутки шутим? — потребовал ответа Морвеер.
Глаза закатились. Кожа порозовела. Она повалилась и начала дёргаться в соломе, во рту вспенилась мокрота.