И не далее десяти шагов от неё, средь скопленья извивавшихся тел, на своём огромном боевом жеребце восседал Верный Карпи, ревя как безумец. Он не особо поменялся — то же широкое, честное, бывалое лицо. Лысая башка, густые белые усы, и вокруг них белая щетина. Он обзавёлся блестящей кирасой и длинным красным плащём, более походящим не наёмнику, а герцогу. Арбалетный болт торчал у него из плеча. правая рука свисала, выведенная из строя, другая указывала на дом тяжёленным мечом.