Витари пожала плечами. — Ещё месяц или два. Летом он просадил городскую армию. — Монза вместе с Верным Карпи разбила их у Высокого Побережья. — Осенью — провизию своего города. — Монза весело жгла поля у городских стен и разгоняла крестьян. — И у него заканчиваются союзники. — Монза оставила голову герцога Кантайна гнить на стенах Борлетты. — Почти что видно даже отсюда, как сволочуга потеет.
— Ху…ху…ху… — Заикающийся человек лставался сидеть на месте, где раньше был стол, одеревенелой рукой сжимая карты, весь с головы до ног заляпаный, забрызганный, залитый кровью.
— Хррррм. — неубеждённый голос Сезарии колыхался на низкой ноте.
За ними было устрашающе обширное помещение — величественное, пышное, грандиозное. Достойное быть тронным залом самого могущественного человека в Стирии. Но Шенкт стоял в залах и побольше, и перед людьми помогущественнее, так что он не испытал благоговения. Тонкая красная ковровая дорожка протянулась вдоль мозаичного пола с белой линией на дальнем конце. За ней был воздвигнут высокий помост, дюжина мужчин в полных латных доспехах несла перед ним стражу. На помосте было золочёное кресло. В кресле был великий герцог Орсо Талинский. Он весь был одет в чёрное, но ещё чернее был его угрюмый вид.
Принц Арио подавил смешок. — Осприя всегда предлагает много слов, но мало дел.
Всё ещё шло сражение, но ничего, что можно было назвать организованной обороной. Наёмники зачистили стены. вытеснили защитников из сада, и сейчас уже врывылись в башни, в постройки, во дворец. С каждым мигом всё больше их бурлило на лестницах, отчаянно стремясь не опоздать на разграбление. Никто не дерётся упорней и не двигается быстрее, чем Тысяча Мечей, когда учует поживу.