— Коска! — Барахтаясь, поднимала меч. — Как всегда поздно.
Монза злобно зыркнула на них. Скорее они наткнутся на эльфову поляну, нежели Морвеер начнёт жить по новому. Она доверяла его внезапной покорности даже меньше, чем его бесконечным придиркам.
— Талинская Змея собственной персоной, — гордо произнёс Мальт, — и до сих пор жива. Что ты на это скажешь?
Она кивнула в сторону дверей. — Ты его знал.
— Когда мне перережут горло, я больше всего буду горевать о твоих трудах. — Ничего. Лишь тишина. Ишри исчезла.
Лицо Трясучки почти-что зажило. Слабая розоватая полоса осталась проходить по лбу, через бровь и вдоль по щеке. Скорее всего она спадёт ещё через пару дней. Глаз ещё малость побаливал, но Трясучка держался молодцом и не подавал виду. В постели лежала Монза, в ночной рубашке вокруг талии, повернув к нему исхудавшую спину. Он постоял мгновение, улыбаясь, наблюдая как её рёбра плавно движутся вместе с дыханием, лоскутки тени меж ними сокращались и растягивались. Затем проковылял от зеркала к открытому окну на противоположной стене и высунулся наружу. Снаружи полыхал город, ночь освещали огни пожаров. Всё же странно — он точно не знал, что это за город и для чего здесь он сам. Медленно шевелились мысли. Он сморщился, потирая щёку.