— Перед этим они как следует поимеют мой череп. Ответь мне, неужели крупица профессионализма — слишком большое требование?
Лезвие поймало солнечный зайчик и расплывшись огромным белым пятном разрубило руку противника, рассеивая вдаль чёрные струи. Разлетелась ткань. Разорвалась плоть. Раскололась кость. Погнулся и скособочился металл. По щиту Трясучки провизжало копьё и он ощутил во рту вкус сладостного рёва, когда снова взмахнул бердышом. Оружие врезалось в нагрудник и пробило громадную дыру, отправляя брыкающееся тело в выщербленную урну. Та развалилась, засыпав пол змейкой глиняных обломков.
— Хм, — прямо в ухо прилетел чей-то голос. Монза рванулась, оборачиваясь, и заледенела, рука замерла на полпути к рукояти меча. Позади неё, с бледной смущённой улыбкой, стоял Никомо Коска.
— Муркатто, Трясучка, Дружелюбный, Морвеер… Витари.
Когда её глаза открылись, она увидела кости.
Несмотря на то, что бои на стенах, похоже, в основном прекратились — врата во внутренний двор теперь в руках наёмников и стояли нараспашку — звук схватки всё ещё отчасти доносился из садов на той стороне. Мерзопаскостное занятие, битва; он был рад, что не придётся блуждать невдалеке от неё. По видимому Тысяча Мечей захватила цитадель и рок герцога Орсо теперь неотвратим. Эта мысль не причинила Морвееру ни малейшего неудобства. В конце концов, сильные мира сего приходят и уходят. У него же — заверенный вексель банковского дома Валинт и Балк, а те стояли над любым отдельным человеком, над любой отдельной нацией. Над ними не властна смерть.