Дружелюбный не мог двигаться. Его колени дрожали. — Не хочу идти.
Он кивнул, его страх стал смешиваться с облегчением. — Понял.
— Здорово. Ту войну выирать труднее всего.
— Да какая нафиг разница? Я тоже. И с того, что я видел, а я видел дофига, война не то место где люди становятся лучше. Думаю, отныне мне стоит действовать по твоему.
Трясучкин голос поднялся до визга. — Это она! Она хочет убить герцога Орсо! — Он уже дрожал, клацал зубами. — Мы порешили Гоббу и банкира! Банкира… звали Мофис! Отравили его, а потом… потом… Принца Арио, в Сипани! У Кардотти! А теперь…
— Я полагаюсь на него настолько, насколько заходит его собственный интерес. — Вопрос ещё пуще раздражал тем, что она задавала его себе с тех самых пор, как они покинули Пуранти. — Он ничем не рискует покушаясь на Верного Карпи, но получит чёртову прорву выгоды, если я приведу ему Тысячу Мечей.